Против нашего общежития находился районный рабочий клуб имени Каляева. Это было довольно невзрачное деревянное здание, в котором часто ставились хорошие спектакли с участием известных артистов. Клубу тоже нужны были статисты, и мы, несколько студентов-ветеринаров чувствовали себя там как дома. Я и мой однокурсник Аркадакский, увлеченный театром, играли здесь даже маленькие бессловесные роли слуг или солдат. В "Кармен", которую пела только начинавшая свою сценическую деятельность Максакова, мы с Аркадакским арестовывали Хозе, убившего Кармен, и вошли вместо двери в окно, за что были выруганы режиссером. Я не помню фамилии молодой певицы, исполнявшей партию Виолетты в "Травиате"; но она пела и играла так проникновенно, что я не мог сдержать слез, и мы, студенты, по окончании спектакля вынесли ее из клуба на руках и посадили на извозчика.

18

В январский студеный вечер по общежитию разнеслась печальная весть: умер Ленин. Многие ходили в Колонный зал дома Союзов попрощаться с ним. Я не ходил. Стояли сильные морозы, а у меня не было теплой одежды и обуви.

В конце зимы 1924 года в институте проводилась "чистка". Состав студентов был самый разнообразный: крестьяне, служащие, представители старой буржуазной или чиновничьей среды, много было детей духовенства, может быть, потому, что они учились ранее в семинариях, а семинаристов неохотно принимали в университеты, и по традициям царского времени они поступали в ветеринарные институты.

На нашем курсе училась Наташа Рузская, скромная и бесцветная девушка, дочь царского генерала, командовавшего Западным фронтом в 1-ю мировую войну. Печальна ее судьба. Не знаю, по какой причине, но в это время она пыталась покончить жизнь самоубийством, бросилась под поезд, и ей отрезало обе ступни.

Довольно долго в институте работала комиссия, проверяющая социальный состав студентов. Вызвали и меня, спрашивали, откуда я и кто. Накануне где-то по соседству с общежитием я перебрасывал в подвал каменный уголь и показал им свои черные мозолистые руки, что, по-видимому, убедило комиссию более, чем анкетные данные, что я - не чуждый элемент. Какой-то молодой парень даже спросил, почему я не в комсомоле. Надо заметить, что стипендий в то время было очень мало, и их получали активисты, к которым я не принадлежал.

В начале лета наш курс проходил практику в учебном хозяйстве института в Немчиновке, километров в тридцати к западу от Москвы. После прохождения практики мы с Глуховским, тоже белорусом моим однокурсником и соседом по общежитию, остались в учебном хозяйстве в качестве сезонных рабочих. Основной нашей работой была косьба и заготовка сена. Не помню, сколько заработал; но вернувшись в Москву в первое время я мог жить на заработанные деньги.

Началась учеба на 4-ом, последнем курсе. В большой комнате общежития на третьем этаже жило нас человек десять. Жили коммуной, поочередно дежурили. Дежурный убирал комнату, покупал продукты, варил обед. Чаще всего покупали кости, из которых получался вкусный, наваристый суп, или обрезки дешевой колбасы, которую называли "собачья радость". Я не помню, как обстояло дело со стиркой белья, может быть, его и не было; знаю, что было время, когда я ходил в одном полушубке, одетом на голое тело.

Основной заработок на последнем курсе мне давала работа по переименованию улиц Москвы. Предприимчивый студент 3-го курса украинец Петр Рудько взял в Моссовете подряд на замену старых табличек с названиями улиц на новые. За каждую замененную табличку он платил нам двадцать пять копеек, и сам получал тридцать. Рано утром, когда было еще темно, и трамваи ходили полупустыми, нагрузившись легкой лесенкой, связкой табличек и необходимым инструментом я направлялся в заданный район.