Неожиданно для самого себя, я нашел в бывшем партийном архиве Белоруссии особое дело за номером 95. На нем рукой нашего героя было написано: "Буевич Иосиф Иванович родился 3 мая 1883 года в селе Воргутьево, Могилевского повета" Приехав на его родину в Круглянский район, я обнаружил новые сведения. Нашлись люди, которые его помнили: земляки, племянник Петр Пунинский, проживающий в г.п. Барани. А потом откликнулся его сын - летчик Адам Буевич, проживающий в Москве.

У бедных крестьян Буевичей уже было две дочки. Рождение третьего ребенка закончилось большой трагедией для семьи - во время родов 28-летней женщине потребовалась медицинская помощь. Помощи было ждать неоткуда, и несчастная вскоре умерла. Мать похоронили на лесном кладбище под старым дубом, а за Юзиком, так назвали мальчика, стала ухаживать чужая женщина, которая, однако, была душевной и работящей. В его детстве было мало радости. Хорошо, что мальчику удалось окончить начальную школу, научиться читать и писать.

Семья жила трудно, но когда Юзику исполнилось девять лет, пришла новая беда: преждевременно скончался отец. Жизнь стала не только еще более унылой, голодной, но и безвыходной. Дома не осталось ни капли надежды, свою долю и правду нужно было искать где-нибудь на новом месте.

Теперь такое трудно представить: 12 летний мальчик, босой, в самотканой рубахе, с мешком за плечами идет на железнодорожную станцию Троцилово, доезжает до Орши и садится на поезд до Санкт-Петербурга. О выборе профессии у него даже не было мысли. В 1895 г. Иосифа Буевича приняли подсобным рабочим на картонно-бумажную фабрику. Он возил тележки с сырьем, рулонами и картонными листами. То, что зарабатывал, почти все отдавал за еду и квартиру. Было невыносимо тяжело, но кому пожалуешься?

В начале века пареньку очень повезло. Его приняли на Балтийский судостроительный завод, где он смог выучится на токаря по металлу. На гимназию не рассчитывал, вся надежда была на руки, привыкшие к физической работе, и на пристойную профессию, которая помогла бы выжить. Этот большой завод на Васильевском острове стал первым университетом подростка с Круглянщины. Он овладел здесь не только хорошими профессиональными навыками, но и узнал о политике и о рабочем движении. У сноровистого Иосифа быстро развились организаторские способности. Но случилось несчастье: парень сломал правую руку. Травма произошла на заводе, но Буевича уволили как неработоспособного, не выдав никакой денежной компенсации. Этот случай очень огорчил подростка, оставшись в памяти уроком неуважения к рабочему человеку. Как тут не увлечься идеями о справедливом обществе!

Первая русская революция в Петербурге уже разгоралась, а Иосиф все еще ходил в беспартийных. Волей-неволей подашься к тем, кто выступал против издевательств, обмана и расстрела рабочих. Буевич устроился на метизный завод. Движение недовольных и здесь не утихало. Он привлекал молодежь на рабочие митинги и помогал определяться со своими политическими взглядами. Трудно было понять, в какую партию податься. Буевича привлекали революционеры, готовые на любые крайности, те, кто делал ставку на трудовое крестьянство. Он поддерживал партию эсэров-максималистов, которая выступала за немедленное свержение господствующего строя, национализацию земли, фабрик и заводов. Смелый юноша, не побоялся последовать за партией, которую царизм держал в тюрьмах и ссылках. Уже через год (в 1906 г.) Буевич распространял нелегальную литературу, вел агитацию среди рабочих своего завода и солдат финляндского полка. Буевич был выбран делегатом на петербургскую конференцию безработных, которая должна была состояться в октябре 1907 г. на Васильевском острове. Однако конференция была разогнана полицией, а 33 ее делегата, и среди них Иосиф Буевич, были арестованы.

Через несколько недель арестованного освободили. Как политически неблагонадежному ему запретили жить в столичных и губернских городах. Он был отправлен в ссылку на родину. Нежданно-негаданно, Иосиф вернулся в Воргутьево. Может, он бы и остался в селе, если бы не одно обстоятельство - он занялся агитацией местных крестьян, особенно молодых и его речи носили антиправительственный характер. Кто-то донес жандармам. Они приехали к Буевичу и строго ему пригрозили.

Иосиф Иванович Буевич

История путается.... Такие разные и далекие страны, а ситуация до удивления схожая. Буевич потом вспоминал: "Условия были ужасными. Нас не считали за людей, запрещали переписку с родными на свободе, не давали никаких постельных принадлежностей. Мы валялись на полу. Камеры были ужасно переполнены арестованными. На пароходе нас посадили в трюм, где раньше лежал уголь, и не было никакой вентиляции. Кормили очень плохо и избивали без всяких причин. Даже царская тюрьма блекла по сравнению с аргентинской." А что случилось дальше, нетрудно догадаться: "выслать из Аргентины в Россию".

Во время плавания через океан, у Буевича созрело дерзкое решение: сбежать с немецкого парохода. Но он был весь в лохмотьях и без копейки денег. Спасибо русскому эмигранту, который одолжил ему свою одежду и последние деньги. В столице Бельгии Антверпене Буевичу помог его друг Михась Машевич, с которым они добрались до французского порта. Вскоре очутившись в Париже, он снова столкнулся с языковым барьером. И Иосиф стал учить иностранный язык на заводе, в библиотеке, активно принимал участие в рабочем революционном движении. Тут особенно чувствовался "русский дух", много было политэмигрантов из России. Здесь он встретил первую мировую войну, которая круто изменила жизнь рабочих разных стран.

В 1916 г. Иосиф Буевич эмигрировал в США, где устроился на металлургический завод в Нью-Йорке. И снова стал учить незнакомый язык, на этот раз английский. Не привыкать. Революционная деятельность стала для него привычным делом. Рабочие объединялись, выступали против войны, помогали друг другу. Как чуткого и отзывчего человека, Буевича выбрали членом товарищества помощи политкаторжанам России. Он занимался сбором одежды, денег, налаживал связь с революционерами. Его хорошо знал Н. Накаракай, редактор газеты "Новый мир", которую издавали русские эмигранты, член редколлегии М. Володарский и другие. Когда пришло известие о Февральской революции в России, Буевич не мог дождаться отъезда. Его тянуло туда, где начиналось что-то новое, неведомое, что могло избавить от бедности и социальной несправедливости.

Прощайте заморские города и гавани! Сколько жизненных сил вы вытянули за годы тяжких странствий! Сколько было надежд, но ни в Аргентине, ни во Франции, ни в хваленой Америке, он лучшей доли не нашел. Где бы он ни был, всюду перед ним возникал образ Отечества: Друцское городище, зеленое ржаное поле, клюквенное болото, могучий дуб-великан, под которым похоронена бедная мать. Не приютила его чужая земля, не пригрело чужое солнце. Всюду хлеб казался ему горьким. Не только поэтам, но и ему снились сны о Беларуси.

Иосиф Буевич сел на пароход, который взял курс на Китай через Тихий океан. Он ехал с группой русских политэмигрантов, среди которых были В. Мицкавичус-Капсукас и другие. Приехав в Харбин, они выступили на митинге против войны и Временного правительства. Далее через всю Россию - до берегов Невы. В Петрограде, который кипел и бурлил, Буевичу было не до отдыха. 3-го июля 1917 г. он участвует в массовой демонстрации, которая требует передачи власти в руки рабочих и крестьян. Хватит властвовать старому режиму, который угнетал людей во всем мире! Петроградские революционеры поручили Буевичу ехать на помощь землякам.

Здравствуй, Оршанщина! От нее рукой подать до Воргутьево. Но время было на столько горячее, что про родное село и думать было некогда. Буевич остановился в поселке Барань и стал работать на метизно-металлургическом заводе. Сразу же наладил связь с оршанскими революционерами. Там были разные политические течения: большевики, меньшевики, левые и правые эсэры. Значительным было влияние левых эсэров. Их представитель Померанцев возглавлял Оршанский исполком первого объединенного Совета рабочих, солдатских и офицерских депутатов. Старый революционер Буевич, который приехал сюда с международным опытом, сразу нашел себе поле для деятельности. Он умел и знал, что сказать людям. 9 октября 1917 г. Иосиф Буевич был выбран членом Оршанского Совета, ядро которого, составляли большевики и левые эсэры. Работали сообща, дружно, но все же были недоразумения. Буевич, назначенный рабочим комиссаром, часто бывал на предприятиях и в войсковых частях. В декабре он подготовил конференцию Оршанского повета по организации рабочего контроля и рабочих дружин. Его единогласно избрали председателем конференции. Иосиф Иванович выступил с докладом о вооружении рабочих. В протоколе записано: "тов. Буевич заявил, что в связи с тяжелым временем, в связи с тем, что революция еще не закончена, что есть еще темные силы - калединцы, корниловцы и другие, всеми средствами старающиеся бороться с революцией, рабочие должны организовываться. Рабочие должны вооружаться, чтобы стоять на страже революции, на страже своих интересов, не пожалев, когда потребуется, и своей жизни, помня о том, что они всеми силами должны сберечь ту свободу, которую добыли своей кровью рабочие. Вооруженные рабочие организации должны встать на страже революции, защищать имущество фабрик и заводов, а также обеспечивать общественный порядок."

Конференция высказалась за организацию рабочих дружин на фабриках и заводах для самообороны, за выделение в их ряды лучших людей повета, знакомых с военным делом. Так зарождалась Красная гвардия в Орше. В постоянную комиссию, которая должна была защищать интересы рабочих людей, были выбраны: Буевич от Бараньского завода, Бушинский от Шкловской бумажной фабрики, Чурыла от автомастерских и другие. Бывший "эмигрант", строгий и требовательный к себе, проявил себя как наиболее последовательный и деятельный строитель новой жизни. После победы рабочих, ему хотелось, чтобы все было идеально, но на деле этого не было и не могло быть. Разлив свободы выкинул на поверхность благородных и низменных, чистых и грязных, честных и негодяев. И оттого, что произошла революция, они не стали святыми.

А тем временем продолжалась война. Когда началось наступление немцев, деятельность Оршанского Совета усложнилась. Оккупанты захватили товарную станцию и западную часть города. Иосиф Буевич, который в начале 1918 г. был председателем Оршанского поветового исполкома, активно принимал участие в учреждении революционного штаба по мобилизации населения для отпора врагу, в организации партизанских отрядов и обороне города. "В работе были большие трудности, - отмечал он. Было много беженцев, что значительно усложняло работу. Все это вместе взятое, вынуждало работать целыми сутками без отдыха".

Буевич неоднозначно воспринял подписание Брестского мира. К тому же, его беспокоил кризис экономики, преступность, злоупотребления таможенников, которые за взятки потворствовали разгулу контрабандистов. Небезразличный к отрицательным явлениям и стремящийся всегда добиваться справедливости, Буевич стал неугодным некоторым группировкам.

В июле 1918 г. в Москве вспыхнул левоэсэрский мятеж. Сопротивление новой власти в Орше также усилилось. Большевицкая фракция Оршанского исполкома запросила мнение левых эсэров относительно московских событий. Эсэры ответили, что осуждают свой ЦК и считают, что он больше не является легитимным. Однако когда из Москвы вернулся участник 5-го Всероссийского съезда Советов И.И. Буевич, они заявили, что являются сторонниками своего ЦК. Буевич и некоторые другие были арестованы чекистами и посажены в тюрьму. Наиболее активные левые эсэры стали призывать к расправе над партийными и советскими работниками. Они использовали недовольство солдат, которые не желали расставаться с таможней и ехать на фронт. Начались погромы, разгон советских учреждений, аресты. 6 августа 1918 г. эсэры организовали Оршанский временный военно-революционный комитет, оппозиционный советской власти. Иосифа Буевича, освобожденного из тюрьмы, выбрали председателем. Однако он не был сторонником погромов, грабежей и активного сопротивления Красной Армии. Он занял хотя и жесткую, но мирную позицию.

Председатель Витебского губисполкома Иван Меницкий, узнав об Оршанском восстании, по телефону строго предупредил Буевича, что в случае расправ над советскими чиновниками, все виноватые будут расстреляны. Тем временем, в Оршу для подавления восстания был направлен отряд из Витебска в 300 человек под командованием У. Даубе, и из Смоленска в 500 человек под командованием Адамовича. Городское население не поддержало эсэров. Их комитет прекратил свое существование, а его председатель Буевич был смещен со своей должности. Почти год просидел он в тюрьме.

Буевич понимал людские страсти и слабости и не делал особого различая между большевиками и эсэрами, которые вместе боролись против царского самовластия. Поэтому он не мог допустить, чтобы в каких-то столкновениях пролилась бы кровь одних и тех же "униженных и оскорбленных". Он и в целом осуждал "пролитие христианской крови". Да, в его душе бушевал гнев, но это был не свирепый гнев, а справедливый, тот, который легко сменяется на милость. В Орше действительно запахло свободой, но когда эта эсэрская свобода, повернула оружие против своих братьев, Буевич устрашился ее. Он был доволен тем, что не поспешил, что у него хватило человеческой терпимости, чтобы не поддаться бессознательному порыву. Но, учитывая то суровое время диктатуры пролетариата, ему можно было, надеется только на суд. Кто будет разбираться с руководителем антисоветского восстания? Кому нужны его чувства и устремления? Лес рубят, щепки летят.

Но случилось неожиданное. В августе 1919 г. губревтрибунал вынес И. Буевичу и другим участникам восстания оправдательные приговор. Они дали слово чести, что больше не будут выступать против новой власти, и были отпущены на свободу. Всем стало ясно, что Буевич по сути не был руководителем восстания, что он не проявлял агрессивности и озлобленности и, что у него не было злого умысла.

В том же месяце Иосиф Иванович написал заявление о приеме его в РКП (б). И 3-го августа 1919 г старого революционера приняли без кандидатского стажа. Буевич - председатель Оршанского горсовета, народный судья. Он должен был выдерживать испытания, которые ежедневно устраивала непростая жизнь. Но иногда не хватало знаний для того, чтобы успешно управлять и руководить. Поэтому он волей-неволей столкнулся с чистками во властных структурах, которые вели за собой строгие разбирательства, оргвыводы и понижения в должности.

В мае 1921 г. Буевича направили в Сенно, где он был назначен заведующим отдела труда поветового исполкома. Дело для него было знакомое, и он быстро наладил связь с людьми и предприятиями. Неожиданно, секретаря Сенненского поветкома латыша Эрнста Звергздзина отозвали в Оршу, а его место занял Рафаил Хейфиц, в поведении которого, было много аморального. Когда Буевич выступил за то, чтобы партийный руководитель не нарушал привычный уклад жизни, не отходил от традиционной морали, все пошло через пень-колоду. Иосиф Иванович потом вспоминал: "Когда он (Хейфиц) стал секретарем, меня очень возмущали его выходки: пьянство, грубое обхождение с членами партии и населением, бюрократизм. Неоднократно я видел его пьяным на улице. Я не мог смотреть на это сквозь пальцы и прямо ему сказал в глаза, что секретарь поветкома не может быть таким...Но он и слушать не хотел и заявлял, что я мол, Хейфиц - секретарь поветкома, что хочу, то и буду делать. А мне пригрозил, чтобы я ему о его выходках больше не напоминал, потому, как он не будет терпеть меня". (Национальный архив Республики Беларусь, ф. 15, воп. 2, дело 95, стр. 3.) И не потерпел. В июле Буевича перевели на другую должность - заведующим Сенненского экономического отдела Витебского совнархоза. Иосиф Иванович восхищался честными, убежденными людьми, способными уважать любого человека. А тут такая несправедливость и на работе и в жизни. Он не мог этого понять и очень страдал.

Чтобы сбить накал страстей, Буевич отпросился в отпуск и поехал в Каковчинскую волость к своей жене Михайлине Романовне, с которой он познакомился в Барани. Там он неожиданно заболел и слег. А в это время в Сенно началась чистка, и партийная тройка, в которую вошли несведущие люди, при участии Хейфица исключили его из партии. В бумагах записали, что он был исключен, за то, что был левым эсэром и принимал участие в восстании...

С таким поворотом Буевич не мог смириться и взялся за весьма тяжелое дело - отстаивание правды. Очевидно, что он доказал, что свою принадлежность к партии эсэров и к Оршанскому восстанию не скрывал и на своих заблуждениях никогда не настаивал. Комиссия установила, что Буевич был исключен из партии неправильно, "на почве личных счетов". Тем не менее, никто не стал отменять необоснованных решений. Буевичу ничего не оставалось, как вернуться в Оршу и на общих основаниях вступить в КП (б) Б.

С 1922 г. Иосиф Иванович работал замполитом Кахнавского лесничества, избирался членом Каханавского райкома партии. Работал добросовестно и усердно, бывал на лесосеках, в хатах лесников и крестьян, приезжал в школы. Он добивался, чтобы местные жители ходили в клубы, избы-читальни, чтобы все дети получили образование, чтобы человек ощущал себя хозяином жизни.

Буевич помнил, как господствовала несправедливость при царизме и как больно бьет беззаконие при новой власти. Поэтому он проявил завидную решительность в борьбе за свое человеческое достоинство и исправление чужих ошибок. Через три года Буевич подал заявление в Каханавский райком о зачислении ему партийного стажа с 1919 г. В своей борьбе за справедливость, он был не одинок, ему помогали честные и порядочные люди. Председатель Оршанской окружной контрольной комиссии С. Шицик направил дело в Минск, ЦКК КП(б) Белоруссии. 12 августа 1926 г. партийная коллегия ЦК КП(б)Б, рассмотрев эту старую жалобу, постановила: "Зачислить тов. Буевичу И.И. партстаж с 1919 г." Человек добивался правды, и справедливость восторжествовала.

К началу 1930-х годов политическая ситуация крайне резко изменилась и стала менее предсказуемой. Не хотелось, но пришлось ехать в Москву, где у Буевича было много друзей. В Москве он окончил курсы при Промышленной Академии, работал заместителем директора музея революции, начальником управления наркомата сельского хозяйства. Встречался с П.М. Лепяшевским, Ф.Я, Коном, М.М. Шверником и другими старыми известными революционерами. Буевич входил в состав руководства московской МОПР (Международную Организацию Помощи Пролетарским Революционерам). За активную работу в МОПРе он был награжден именной медалью ЦК МОПР СССР.

Проживая в Москве, Иосиф Иванович часто с любовью отзывался о родном крае. В конце 40-х годов он не выдержал и поехал работать в Воргутьево, где его выбрали председателем местного колхоза. В свои 65 лет он сделал отчаянную попытку улучшить жизнь земляков. Буевич вместе со всеми волновался за картофельные и ржаные поля, когда задерживались дожди или затягивалась уборка урожая. Вместе со своими селянами он много работал: изучал агрокультуру, разводил более продуктивные пароды коров, свиней и кур. Предметно изучал науку. И, пожалуй, самое главное, что на своем примере он показывал, что руководитель колхоза не должен отделяться от работников. Он может быть их другом, советником и даже наставником. Буевич жил в старой отцовской хате, встречался с селянами в поле, на фермах, дворах. Он очень ценил трудолюбие, старание и честность. 82-х летняя пенсионерка Павлина Воронович из села Воргутьево вспоминает:

"Я тогда работала на птицеферме. Иосиф Иванович заходил к нам поговорить о наших проблемах, текущей политике. Высокий, красивый, аккуратно одетый, он сразу вызывал симпатию. Он умел поговорить и серьезно и с юмором. Был человеком с общественной жилой, дружелюбным и настойчивым. Никогда не выпивал и за этого его очень уважали..."

Через два года Буевич вернулся в Москву. С 50-х годов - персональный пенсионер. Занимался общественной работой, очень жалел, о том, что не удалось сделать. Скучал по Круглянщине, где жили его родственники и знакомые. Своим детям: двум сыновьям и дочери он завещал: "Когда умру, похороните меня под старым дубом, возле матери и мачехи".

25 января 1964 года Иосиф Иванович скончался в Москве. В снежную метель его прах перевезли на автобусе в Воргутьево. Люди удивлялись такой преданности родной земле.

Многие плакали и говорили "Если бы все так любили человека, труд, родную землю и добивались справедливости..."

Эдуард Корнилович
Кандидат исторических наук