ПОЛЕТ В ТЫЛ ВРАГА
Площадь Гагарина № 5 (37) май 2001 г., полоса 2.

Этот снимок сделан во время традиционной встречи летчиков 10-й гвардейской авиационной дивизии. Ежегодно в аэропорту Внуково собираются к памятнику погибшим в годы Великой Отечественной войны ветераны, чтобы отметить Праздник Победы.
Экипажи полка совершали полеты в глубокий тыл врага, доставляя туда разведывательные и диверсионные группы. Они обеспечивали снабжение партизанских соединений Белоруссии и Украины оружием и боеприпасами.
На снимке слева Черняков Владимир Михайлович, бывший командир 1-го гвардейского полка, удостоенного за боевые подвиги наименования Херсонский. Рядом с ним - я, автор этих строк, бывший летчик полка. Далее Алексей Иванович Семенков, выдающийся летчик. Это он организовывал полеты в блокадный Ленинград. Его экипажу было доверено доставить из Берлина в Москву акт о безоговорочной капитуляции фашистской Германии. После войны Алексей Иванович находился на ответственной работе в авиации. Он удостоен воинского звания генерал-лейтенанта авиации и Героя России. Крайний справа - Иван Сергеевич Носов, командир экипажа, в составе которого я летал в первые годы войны. Много боевых вылетов совершил наш экипаж. 06 одном из них расскажу подробнее.

"Экипаж капитана Носова - к командиру полка!" - поступила команда из штаба.
В кабинете подполковника Чернякова находился старший штурман полка Геннадий Федотов и незнакомый полковник. Они склонились над картой и что-то внимательно изучали. Командир полка сказал:
"Орлы, придется сегодня ночью слетать в глубокий тыл врага в район Бреста и доставить туда группу десантников-парашютистов, а на обратном пути нужно разбросать листовки над крупными населенными пунктами, особенно важно сделать это над Гомелем".
Обратился к экипажу незнакомый полковник:

"Учтите, в тыл к фашистам вы доставляете очень важную группу. От нее зависит успех намеченной операции. О выполнении этого задания немедленно радируйте шифрограммой". Полковник подозвал бортрадиста и разъяснил, как кодировать радиограмму. Далее он сказал, что при подлете к це-ли партизаны зажгут костры - два треугольника. "Все ясно, задание понятно?" - спросил комполка.
"Да". - ответили мы. "Готовьтесь к полету, успеха вам", - сказал Владимир Михайлович.
Как только спустились сумерки, мы взлетели. чтобы над линией фронта быть в полной темноте.
Удачно пересекли линию фронта и на небольшой высоте направились к цели. Под нами была оккупированная белорусская земля, погруженная во мрак. Иногда виднелись горящие деревни, ко-торые жгли фашистские каратели.
"До цели 20 минут". - доложил штурман Макар Лазорко. Весь экипаж стал внимательно всматриваться в темноту, чтобы увидеть костры. "Должно быть, здесь, вот нужные нам массив леса, речушка с характерным изгибом", - говорит Иван Сергеевич. "Вижу костер", - говорит штурман. Потом загораются костры треугольником, и мы направляем самолет туда. Подготовить десант! - приказал командир.

В кабину входит руководитель десанта, стройный широкоплечий блондин. "Спасибо, братцы-командиры, - говорит он. - Доставили нас хорошо, мы не подведем, большой привет земле". Руководитель стал пожимать наши руки.
По сигналу десантники дружно покинули самолет. Парашюты раскрывались, словно зонтики, скрываясь в ночной темноте.
Первое задание выполнено, - сообщил на базу радиограммой бортрадист Павел Чичков.
Теперь полетим агитировать, - улыбаясь, говорит Иван Сергеевич, - чтобы свои верили в победу, а немцы сдавались в плен.

По команде штурмана над населенными пункта-ми выбрасывались листовки. Они, словно большая стая птиц, разлетались над занятой фашистами территорией, неся слова правды.
Через 15 минут Гомель, - говорит Макар Лазорко. Командир экипажа подзывает бортмеханика и приказывает: "Настрой наши моторы под воющий гул немецких самолетов. Может, обманем немцев - и они признают нас за своих". Через минуту наши моторы выли по-немецки.
Вот и Гомель. Члены экипажа стали энергично выбрасывать листовки. Вдруг в центре города небо озарилось лучами прожекторов. Их щупальца хватали самолет. В пилотской кабине стало ослепительно светло. Глаза не видели пилотажных приборов. Командир кричал бортстрелку: "Бей по прожекторам!" Стоял страшный грохот. Зенитные снаряды рвались рядом с самолетом. Разрезали небо пулеметные очереди трассирующих пуль.

Вести самолет стало необычайно трудно. Он резко терял высоту. Бортстрелок Володя Геращенко непрерывно бил из пулемета и кричал: "Догадались, гады, что мы не фрицы? Получайте, получайте!" Ему удалось погасить прожектор, который ослеплял пилотскую кабину. Это дало возможность определить положение самолета и вывести его в горизонтальное положение над самыми крышами домов. Через несколько минут мы оказались за городом, над лесом. "Все в порядке, - говорит командир, - мы живы - и самолет летит".
В это время раздался тревожный голос бортстрелка: "Горит левый мотор". "Стало быть, не в порядке, иди посмотри", - сказал Иван Сергеевич бортмеханику Павлу Авророву, который через минуту докладывал: "При обстреле разбит глушитель выхлопных газов, поэтому огонь и искры от работы мотора создают впечатление пожара". "Ну, с этой неполадкой можно лететь, - сказал Иван Сергеевич. - Но надо внимательно смотреть, чтоб не возник настоящий пожар".
До линии фронта - один час двадцать минут. Начали набирать высоту. Мы вновь над линией фронта. За ней - наша сражающаяся армия, наш народ и наша дивизия. Бортмеханик регулирует обороты моторов, устраняя зловещий вой, как у немецких самолетов. Через час мы над своим аэродромом. Он встречает нас рассветом: оранжевые лучи восходящего солнца ласкают взлетно-посадочную полосу.
Мы рады, что выполнили боевое задание и вернулись живыми на родной аэродром Внуково.

Перед уходом командир экипажа подвел нас к левому мотору и сказал: "Мы должны ему поклониться. Видите, он "ранен", а долг свой выполнил - исправно работал". Командир прижался лицом к лопасти воздушного винта...
Мы идем отдыхать. Мастера вылечат самолет, заделают пробоины, чтобы экипаж был готов выполнить новое боевое задание.

Адам БУЕВИЧ, бывший летчик 10-й гвардейской авиационной дивизии.